По поводу итогов года высказывались многие. Оппозиция уже не скрывает своего разочарования действиями путинского режима, отказавшегося от каких-либо уступок даже достаточно лояльным оппонентам. Сегодня концепция ОГФ становится актуальной для всех политических сил, противостоящих режиму – как справа, так и слева. Ситуация в России, при всей известной условности параллелей, очень перекликается с ситуацией в Чили в конце 80-х годов, когда все политические силы справа налево – от христианских демократов до коммунистов – объединились для того, чтобы дать отпор Пиночету на референдуме о продлении его полномочий.
Сейчас мы живем именно в этой политической реальности – речь идет о продлении полномочий режима, будет ли это Путин или некий его преемник. Надо сказать, что в последние дни резко активизировались те силы, которые хотели бы оставить у руля именно Путина. Об этом говорят с тоской мэр Москвы Юрий Лужков, многие политологи и журналисты – очевидно, что тема совсем еще не закрыта. Сделанные по этому поводу противоречивые заявления самого Путина должны восприниматься именно как отсутствие окончательного решения – или даже как маскировка истинных намерений, вполне в духе практики спецслужб. Но даже если в силу каких-то причин Путин не решится на продление своих личных полномочий, все равно останется вопрос о продлении полномочий режима. Такое продление не предусматривает проведение нормальных выборов. Именно поэтому неидеологическая объединенная оппозиция – это единственная потенциальная сила, способная остановить процесс превращения России, по сути, в однопартийную диктатуру. С номинально присутствующими партиями, которым отводятся маленькие загоны в парламенте, для того чтобы демонстрировать их как редкие экспонаты демократическим лидерам Запада.
С постепенным осознанием необходимости объединяться связаны и определенные организационные успехи ОГФ. В десятках регионов эта концепция уже взята на вооружение, предложенная нами модель начинает испытывать практическую проверку. Очевидно, что ОГФ уже сегодня является той площадкой, на которой могут встречаться, вести переговоры, объединяться самые разные политические силы. Начало 2006 года должно ознаменоваться первыми попытками формирования такой право-левой коалиции, и в этом процессе ОГФ должен сыграть ключевую роль.
Важно отметить, что право-левая коалиция нацелена на победу – не на участие в выборах, не на почетный результат, а именно на победу. Это вызывает бешенство у кремлевских идеологов. Можно посмотреть публикации на кремлевских сайтах в Интернете, в других СМИ, подконтрольных Кремлю. Именно эта тема стала мишенью наиболее ожесточенных атак. Они понимают, что именно такая оппозиция может помешать реализации планов по продлению полномочий режима.
Накануне московских выборов была очень популярна идея некоторых представителей либеральной оппозиции о том, что внутри режима существуют разногласия и мы могли бы воспользоваться результатами "номенклатурной разборки". Тогда много говорили о противостоянии федеральной "Единой России" и мэра Юрия Лужкова. Якобы Лужков вынужден играть по навязанным ему правилам на стороне Кремля, но делает это "с фигой в кармане". Вообще, поиск отличий между представителями правящей номенклатуры – это сегодня занятие для искушенных политологов и никакого отношения к реальной политической борьбе не имеет. По большому счету, никакой разницы между Лужковым и, например, Медведевым нет. И тот, и другой принадлежат к коррумпированному бюрократическому клану, ставящему себе целью консервирование существующего порядка в России. Лужков за счет колоссальных финансовых ресурсов в Москве сумел сложить определенную репутацию. Так, он достаточно популярен и в левых кругах, благодаря проводимым им программам социальных выплат. Но надо понимать, что это стало возможным в ситуации, когда Москва паразитировала на огромных средствах, стекавшихся со всей страны. Насквозь коррумпированная неэффективная бюрократическая структура московского правительства, выстроенная Лужковым, – это неотъемлемая часть пресловутой "вертикали власти" Владимира Путина.
В мои намерения не входит выступать в роли защитника Чубайса. Думаю, что у всех, кто хотел бы видеть Россию по-настоящему свободной демократической страной с рыночной экономикой, есть свои претензии к Гайдару и Чубайсу. Во многом именно их действия дискредитировали сами понятия демократии и либерализма в России. Но без возражений слушать мэра Москвы, рассказывающего о развале российской экономики, вызванном чубайсовской приватизацией, это значит поддаваться очередным залпам кремлевской пропаганды, продолжающей эксплуатировать тему 90-х годов. И Юрий Лужков, и Виктор Черномырдин, и Минтимер Шаймиев – список можно продолжать долго – получили в то время огромную власть. Их кланы стали контролировать миллиарды долларов, и к этому Чубайс не имел никакого отношения. Сегодня вся российская номенклатура продолжает играть в ту же игру, пытаясь использовать негатив 90-х годов для оправдания собственного произвола, беззакония и коррупции. Этому необходимо давать отпор.
Так же необходимо давать отпор попыткам власти разыграть карту борьбы с фашизмом. Власть сама провоцирует рост ксенофобских настроений, дает карт-бланш неонацистским организациям, игнорирует преступления, совершенные на расовой почве. Это делается для отвлечения внимания общества от собственных злоупотреблений, для того чтобы загнать нас в ситуацию выбора между зоологическими ксенофобами и "демократом" Путиным.
Россия вступает в 2006 год с черно-белым политическим ландшафтом – когда не существует никаких мало-мальски сносных оправданий для действий власти. Власть полностью перешла в режим самосохранения на всех уровнях. 2006 год – это год подготовки к решающему столкновению гражданского общества, тех политических сил, которые не смирились с установлением фактической однопартийной диктатуры, с режимом, стремящимся самовоспроизвестись любой ценой, не считаясь с интересами всей страны.
