Победить ложь!

Последнее слово на суде Сергея Михайлова

update: 30-08-2024 (15:12)

! Орфография и стилистика автора сохранены

"Эти публикации направлены против тумана, чтобы мои читатели не соблазнялись ложью, чтобы они не становились участниками боевых действий, не становились убийцами и жертвами, чтобы они не наносили ущерб братскому украинскому народу".

Уважаемый суд, настоящее уголовное дело лишь маленький эпизод огромного спора, огромного конфликта, который длился уже не первые десятилетия. Для справедливого разрешения данного уголовного дела понимание сути большого, огромного конфликта имеет основополагающее значение. Три десятилетия назад случился распад нашей общей родины, СССР.

Два самых близких народа, русские и украинцы, подобно разводящимся бывшим супругам, поделили имущество и стали жить раздельно. Разделили мирно и полюбовно. Оформили развод в соответствии с международными законами. Заимно официально признали, что территория Крыма и Донецкая область — это части Украины, а Курская и Белгородская области — это части России.

Прошли годы, в России к власти пришли люди, которые убеждены, что этот государственный развод был не закономерным и добровольным, а страшной ошибкой, крупнейшей геополитической катастрофой XX века, как это господин Путин оценил. Что ж, бывает, что бывшие супруги сходятся вновь, а распавшиеся страны вновь объединяются по любви и по расчету, потому что так удобнее, выгоднее и так далее.

В течение нескольких лет нынешнее руководство России с переменным успехом соблазняло украинский народ и украинских политиков к сближению. Сначала это получалось плохо. Наш ставленник Янукович был отвергнут украинцами в ходе так называемой Оранжевой революции. Затем со второй попытки пророссийские силы в Украине пришли к власти. Началось долгожданное сближение двух народов.

Но оно оказалось недолгим. Пророссийские силы дискредитировали себя в глазах украинского народа, проворовались. В Украине миллионы людей, подчеркиваю это, именно миллионы людей, а вовсе не жалкая кучка заговорщиков, приняли участие в протесте, который во всём мире известен как Революция достоинства. Устранение пророссийского украинского президента Януковича от власти произвёл украинский парламент, в соответствии с Конституцией и законами Украины.

Общественное движение, в котором принимают участие миллионы людей, принято именовать революцией, но высшее руководство России, к сожалению, публично оценило данную ситуацию именно как незаконный государственный переворот и начало внушать эту ложь жителям России. Вот именно с этой лжи про незаконный государственный переворот и принятого на её основе решение о вводе российских войск в Крым, на мой взгляд, и начался путь к той страшной ситуации, в которой мы сейчас пребываем.

И в том числе к настоящему уголовному делу, потому что оно является одним из, ну, одним из множества-множеств следствий вот этой ситуации. Ввод российских войск в Крым, последующая его аннексия Россией уже были актами международной агрессии.

Эти действия подпадают под определение агрессии, данное в Резолюции 29 Генеральной Ассамблеи ООН 1974 года, как и действия так называемых отпускников — российских солдат, которые находились в Донецкой и Луганской областях с 2014 года до 24 февраля 2022 года. Бывший супруг взялся грабить и бить бывшую супругу за то, что та передумала к нему возвращаться. Тайком бил восемь лет, но с 24 февраля 2022 года перешёл к открытому международному дебошу.

Подобное насилие очень неудобно осуществлять без маскировки его какими-либо благовидными целями. Насилие не способно существовать одно. Оно непременно сплетено с ложью. Между ними самая родственная, самая природная, глубокая связь. Насилию нечем прикрыться, кроме лжи. А ложь может держаться только насилием.

Всякий, кто однажды провозгласил насилие своим методом, неумолимо должен избрать ложь своим принципом. Рождаясь, насилие действует открыто и даже гордится собой. Но едва оно укрепится, утвердится, — оно ощущает разрежение воздуха вокруг себя и не может существовать дальше иначе, как затуманиваясь в ложь, прикрываясь её сладкоречием. Оно уже не всегда, не обязательно прямо душит глотку, чаще оно требует от подданных только присяги лжи, только соучастия во лжи.

И простой шаг простого мужественного человека: не участвовать во лжи, не поддерживать ложных действий! Пусть это приходит в мир и даже царит в мире, но не через меня. Писателям же и художникам доступно большее: победить ложь! Уж в борьбе-то с ложью искусство всегда побеждало, всегда побеждает! Зримо, неопровержимо для всех! Против многого в мире может выстоять ложь, но только не против искусства.

А едва развеяна будет ложь, — отвратительно откроется нагота насилия — и насилие дряхлое падёт.

Это слова из Нобелевской лекции великого русского писателя Александра Солженицына, но я полагаю, что они очень подходят к ситуации, которая складывается в течение этих десяти лет, и в том числе они подходят к этому уголовному делу. Это маленький элемент мозаики, но он всё же важен. Не знаю, к сожалению или к счастью, но эти слова относятся к нашему делу.

Именно этот туман лжи, целая система лжи, целое зазеркалье, где всё извращено, вывернуто наизнанку, поставлено с ног на голову, является предметом посягательства тех публикаций, которые мне инкриминируют государственные обвинения.

Публикаций, конечно же, не преступных, а как раз наоборот, направленных на достижение общественно полезных целей. Я уже говорил это в ходе судебных прений, и когда начинал давать показания, я тем не менее напомню, что меня обвиняют в грубейшем, попирающем не только закон, но и мораль, нарушении норм моей профессии.

Я журналист, журналист уже в течение четверти века. Я категорически не согласен с этим обвинением. И я все эти годы пишу то, что считаю правдой, пусть горькой, но из любви к людям, а вовсе не из-за ненависти к тем или иным политическим деятелям. И из соображений борьбы за истину, жизни в истине, я лично как учредитель издания газеты "Листок" и инди-журналисты "Листка" опубликовали множество материалов, как в инкриминируемом мне периоде, так и ранее, начиная с весны 2014 года. Все эти материалы касаются агрессии России против Украины. Когда я готовился к процессу, я начал читать в первой статье уголовного кодекса: поддержание международного мира и безопасности человечества — это одна из задач, которая стоит перед уголовным кодексом. Меня обвиняют в том, что я нарушаю общественную безопасность, а фактически мои действия направлены на поддержание международного мира и безопасности человечества. И на самом деле мои действия направлены не на противоправные цели, а на цели, предусмотренные Конституцией Российской Федерации.

Начиная с 2014 года, я опубликовал множество материалов, которые касаются агрессии России против Украины. Целью публикаций было раскрытие правды о российско-украинском конфликте и защита людей от изощрённой лжи российской государственной пропаганды.

А здесь я хотел бы добавить, что покрывало, которым начали этот конфликт закутывать наши власти с 2014 года, становилось всё плотнее. Сначала говорили про отпускников на востоке Донецкой и Луганской областей, потом случилось падение самолета МН17, начали придумывать страшные легенды про этот бой.

Рассказывали, что в Украине, где всего три процента набирают праворадикальные партии, у власти находятся фашисты-бандеровцы. Создавалась целая виртуальная вселенная в информационном пространстве, и этот туман с каждым годом становился всё плотнее, плотнее, плотнее.

Эти публикации направлены против этого тумана, чтобы мои читатели не соблазнялись ложью, чтобы они не становились участниками боевых действий, не становились убийцами и жертвами, чтобы они не наносили ущерб братскому украинскому народу. Мы должны минимизировать тот экономический ущерб, который несёт агрессивная война против Украины, чтобы избежать разрушения психики как наших людей, так и тех, кто находится по другую сторону фронта. С противоположной стороны, представьте себе, тоже люди, там тоже мужчины, женщины, дети, у них тоже есть душа, им тоже страшно.

И все эти публикации были направлены на то, чтобы избежать в дальнейшем, не знаю, может быть, какого-то возмездия со стороны украинцев, потому что тоже понятно, что у них накапливается, у них, наверное, возникают какие-то мысли, чтобы нам встречный ущерб нанести. Что мы наблюдаем: на территорию России уже вторглись украинские войска и, в общем-то, в отместку за то, что мы с ними два с половиной года делаем явно, а до этого восемь лет делали тайно. Они защищают международно признанную территорию Украины.

Но, кроме того, есть моменты, которые имеют значение для правосудия, но они не настолько существенны. Меня обвиняют в том, что я распространил заведомо ложные сведения. То есть эти сведения должны быть, во-первых, ложными, то есть они должны не соответствовать действительности. Во-вторых, они должны быть ложными для лица, распространившего сведения. И, в-третьих, необходимо, наверное, доказать, что эти сведения были распространены именно лицом, распространившим данные сведения. Да. И на самом деле ни один из этих трёх пунктов не соблюдён. Но перед тем, как к этому пункту перейти, я бы хотел сказать ещё вот какую вещь. Ну, давайте вот я предположу, я так не считаю, но давайте предположим, вдруг я не прав, да? И вот те публикации, которые мне инкриминируются, действительно были ложными. Не было бойни в Буче. Или как Министерство обороны замечательно написало в сводке в пресс-релизе, что в течение 30 дней, когда Россия контролировала территорию Мещанского района, пригорода Киева, там не пострадало ни одно гражданское лицо. Давайте допустим, что это правда. И вот все эти публикации, которые мне инкриминируются, вдруг-вдруг-вдруг это всё было враньё, это были состряпанные фейки. Но даже в этой ситуации, при условии, что в целом вот этот вооружённый конфликт носит именно тот характер, про который я сейчас говорил вначале, что он является агрессивной войной, в этой ситуации вступает в силу статья 41 Уголовного кодекса. Она называется "Обоснованный риск", и она гласит, что не является преступлением нарушение формальных норм Уголовного кодекса, направленных на защиту общественных интересов. Ну, даже если бы это была ложь. Но дело в том, что та информация, публикации, которые вы мне инкриминируете, никакой, конечно, ложью не являются. Это всё горькая правда, это правда.

Извините, пожалуйста, в настоящее время уже, ну, больше двух лет прошло. Если бы эта информация не соответствовала действительности, она давным-давно была бы опровергнута. Потому что мы живём в современном мире информационных технологий. Эта информация признана крупнейшими международными организациями, в том числе организациями, членами которых является Россия. Она признана Организацией Объединённых Наций, она признана Советом по правам человека Организации Объединённых Наций. Но, к сожалению, мы ходатайствовали о том, чтобы были оглашены доклады Совета по правам человека ООН, а также ряда должностных лиц ООН. А суд, несмотря на то, что эти доклады были включены в состав уголовного дела с предварительным следствием, к сожалению, отказал в этом ходатайстве. Однако я часть этих докладов, самые важные моменты, процитировал в ходе дачи своих показаний, поскольку я с ними был знаком, я их прочитал и также на них сослался в ходе прений. То есть информация, которая мне инкриминируется, является соответствующей действительности. Даже если бы эта информация не соответствовала действительности, в соответствии с диспозицией статьи Уголовного кодекса, по которой меня обвиняют, государственное обвинение должно было бы это доказать. Бремя доказывания находится на вас. То есть вы должны были бы доказать, что эта информация не соответствует действительности и что об этом было достоверно известно лицу, её распространившему, на момент распространения данной информации.

Государственное обвинение, как и во многих аналогичных делах по России, действует так, как будто слова "заведомо" в этой статье вообще нет. И полагает, что если некое утверждение оппозиционного средства массовой информации или оппозиционного Telegram-канала противоречит утверждению руководителя пресс-службы Министерства обороны Конашенкова, то это не просто противоречие, а даже не просто ложь со стороны журналиста, это заведомая ложь. Журналист был обязан, во-первых, ознакомиться с тем, что господин Конашенков изрёк, и, во-вторых, верить этому как истине в последней инстанции, которая не подлежит никакому сомнению, ни критике, ни чему-либо ещё. Но при этом в ходе судебного процесса продемонстрировали, что на самом деле даже сами власти ряд сообщений, которые первоначально они объявляли истиной в последней инстанции, отлитой в граните, в дальнейшем опровергали. Это подвергалось сомнению на уровне Государственной Думы, то есть депутатами Государственной Думы. Это подвергалось сомнению высокопоставленными государственными чиновниками, это подвергалось сомнению государственными средствами массовой информации, которым, насколько я понимаю, государственное обвинение полагает, что тоже необходимо верить.

Ну, и ещё один момент. Он на самом деле имеет большое значение для вынесения приговора, а для вот этой вот огромной страшной ситуации большого значения не имеет. Государственное обвинение вообще не сумело доказать, что эти сведения опубликовал именно я. Не сумело. Не сумели вы этого доказать. И более того, в материалах уголовного дела есть вступившее в силу решение суда, которым установлено, что в инкриминируемый мне период как минимум одна из публикаций, за которую газета "Листок" была оштрафована на 300 000 рублей, была осуществлена тем самым Виктором Филипповичем Рау, главным редактором газеты "Листок", который публично заявил, что за инкриминируемые публикации в инкриминируемый мне период отвечал именно он. Он принимал соответствующее решение. Вы, как государственное обвинение, должны были каким-то образом попытаться доказать, что это не соответствует действительности. Вместо этого были предприняты различные меры, чтобы это доказательство не признавать. То есть в Тбилиси, где Виктор Филиппович находился в начале войны, выезжал специальный адвокат, если я правильно помню, брал у него объяснение. Это объяснение было представлено предварительному следствию. Оно было выложено в материалы дела, но суд отказался его исследовать. Суд отказался, несмотря на наличие международного договора, позволяющего допрашивать человека удалённо по видеосвязи. В 21 веке находимся. Он отказался допрашивать Виктора Филипповича. Ну что, вам это неудобно? В отношении меня работала следственная группа из 15 человек. То есть я не первый раз являюсь фигурантом политического уголовного дела. В 2010–2011 годах, когда по заказу бывшего губернатора Бердникова предстал перед судом, там была группа из восьми человек. Сейчас вот в два раза группа увеличилась. Эти 15 человек так и не сумели доказать, кто именно что распространял. У вас есть какие-то подозрения, которые вы не сумели нормально подтвердить? А не имея прямых доказательств, следствие не сумело... Обычно, когда такие дела расследуются, стараются захватить устройство какое-то там и уже посмотреть переписку.

Следствие ничего этого захватить не сумело, и оно в течение года занималось тем, что пыталось какими-то белыми нитками заплатки пришить. Но допросило более 20 человек. При этом допрашивали сотрудников редакции. Следствие допустило просто вопиющие нарушения. В частности, если я правильно помню, у трёх или четырёх свидетелей показания просто скопированы из одного протокола в другой. Там буквально кусками размером два-три-четыре абзаца. И при этом эти свидетели, будучи допрошенными вот за этой кафедрой, все отказались от этих показаний и сказали: ребята, мы этого не говорили. То есть мало того, что вы меня привлекаете за то, за что нужно не привлекать, а поощрять людей, так вы ещё и сам факт нормально доказать не можете.

В материалах уголовного дела есть совершенно замечательные протоколы осмотров, у которых даты составления, грубо говоря, с середины марта. А файлы, которые якобы в ходе этих осмотров были получены, датированы совсем другими числами. Следствие, оперативные сотрудники, мало того, что вы занимаетесь тем, что защищаете вот это покрывало лжи, вы ещё и делаете это непрофессионально. Непрофессионально это делаете! Ну, в конце концов, если уж вы служите вашему господину Путину, хотя бы делайте это так, чтобы комар носа не подточил. Но извините, пожалуйста, показания с постели, показания свидетеля просто приписали. И потом все свидетели за этой трибуной их опровергли. И прокуратура, вот всё это судебное следствие, которое длилось больше года, свела к одной фразе. Уважаемый государственный обвинитель сказал, что на свидетеля в судебном заседании было оказано давление. То есть не в Следственном комитете, где, как свидетель рассказывал, мне было очень страшно, а именно здесь, в суде. Подсудимый якобы из клетки оказывал давление в течение года, и никто не мог спасти свидетелей от страшного подсудимого.

Здесь хочется отметить ещё один момент. То, что с нами происходит в течение последних лет, когда государство придумывает небылицы о том, что в Украине находятся бандеровцы, что там не идёт война, тем более не агрессивная война, а что-то другое — это явление далеко не новое. Это было и в Советском Союзе, когда во времена войны в Афганистане людям внушали, что это не война, а интернациональная помощь братскому афганскому народу. Сейчас нас убеждают, что это не война, а специальная военная операция. И даже 2000 лет назад была знаменитая история, когда при китайском императоре был всесильный министр, которому нужно было уничтожить своих противников. Он привёл во дворец из императорского парка животное с рогами и заявил: "Смотрите, господа министры, это лошадь". Люди разделились: одни согласились, что это лошадь, другие возразили, что это олень. И тех, кто назвал оленя оленем, казнили за недостаточную преданность. Вы сейчас занимаетесь тем же самым. Вы пытаетесь запугать жителей Республики Алтай, которые прекрасно понимают, что олень — это олень, агрессивная война — это агрессивная война, цинковые гробы — это цинковые гробы. А Путин, извините, пожалуйста, — военный преступник, а не президент. Это человек, который клялся в 2000 году, что пробудет у власти два срока по четыре года, а находится у власти уже 24 года.

Он узурпировал ту власть, которую занимает. То, что он сейчас делает, — это прямое следствие того, что он не уходит. И противоречия, которые неизбежно накапливаются в таких обществах, всегда приводят к тому, что правитель, не желающий уйти, пытается найти способ сбросить напряжение. Это происходило на протяжении истории человечества множество раз. Когда у власти оказывается правитель, который не желает уступить место более молодому поколению, он втягивает свою страну в войну, чтобы оправдать своё существование и продлить пребывание у власти до смерти. Извините, пожалуйста, ровно то же самое происходит сейчас. И это было ясно ещё в 2012 году, когда голосовали по поправкам в Конституцию. Западные журналисты тогда сказали, что то, что происходит, характерно для отсталых стран Африки, где демократически избранные лидеры становятся диктаторами и меняют Конституцию, чтобы удерживаться у власти десятилетиями, как это было в Зимбабве или Туркменистане. Всё это случилось, и одним из последствий стала агрессивная война.

Эта война, на самом деле, не имеет хорошего исхода для тех, кто её начал. Либо они каким-то образом её закончат с видимостью победы, либо через два-три месяца после прекращения боевых действий на условиях, которые российский народ сочтёт поражением, наша страна столкнётся с тем, что уже случалось в 1905 году после проигрыша русско-японской войны, в 1917 году, когда мы не справились с Германией, и в 1991 году, когда бесславно вывели войска из Афганистана. И произойдёт то же, что случалось во многих странах, где лидеры, первоначально избранные демократическим путём, удерживали власть через насилие и сложные манипуляции. У нас в России, конечно, второй вариант — сложные манипуляции. Но проблема этих манипуляций в том, что напряжение в обществе неизбежно нарастает, и в конце концов либо пар срывает крышку, либо его нужно каким-то образом стравливать. И то, что мы сейчас наблюдаем, — это попытка стравить пар. На Западе это понимают лучше нас, потому что там находятся самые умные и талантливые люди, и нам никто не даст победить.

Поэтому вынесен приговор, который выглядит как издевательство — восемь с половиной лет срока и четыре года запрета на работу журналистом. Запрещают мне заниматься профессией, которой я занимался всю свою сознательную жизнь. Но рано или поздно по этому делу будет вынесен справедливый приговор, и тогда я из подсудимого стану потерпевшим по статье о воспрепятствовании законной профессиональной деятельности журналиста и о превышении должностных полномочий со стороны тех, кто всё это организовал. Вероятно, речь пойдёт и о халатности, когда следователь по такому важному политическому делу не удосужился хотя бы переписать слова, которые он копировал из одного протокола допроса в другой. Лица, которые возбудили это дело в Республике Алтай, в частности сенатор Полетаев, написавший донос на меня 15 марта 2022 года, а 16 марта было возбуждено уголовное дело. Я думаю, что эти лица предстанут перед судом. Господин Полетаев и госпожа Гигель — два представителя Республики Алтай, которые из-за особенностей российской Конституции также должны нести ответственность по статье 353 УК РФ — планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны. На их руках кровь сотен молодых мужчин из Республики Алтай, чьи могилы сейчас появились на кладбищах или чьи тела так и не найдены и остались удобрять украинские чернозёмы.

Но самое главное, я надеюсь, что однажды у меня будет возможность присутствовать на судебном процессе над теми должностными лицами Российской Федерации, которые развязали агрессивную войну против Украины. Над теми "коллегами", которые называют себя журналистами, но на самом деле являются пропагандистами, нарушающими статью 354 УК РФ — публичные призывы к развязыванию агрессивной войны, и отравляющими сознание миллионов россиян ложью. Я надеюсь, что однажды я буду сидеть в зале судебного заседания с диктофоном и записывать показания этих людей. Мне интересно, часть из них, возможно, искренне верит в правильность своих действий, но я уверен, что значительная часть действует из выгоды и конформизма, а не из высоких моральных соображений. Я надеюсь на это, я молюсь об этом. А теперь, Ваша честь, выносите приговор, а дальше посмотрим, что будет.

Горно-Алтайский Городской Суд, город Горно-Алтайск, Республика Алтай.

27 августа 2024 года.