Либерализм и империя.
В контексте рассуждений о несостоятельности российского государства нельзя оставить без внимания одно важное обстоятельство. После распада СССР процесс рационализации России, как и водится, предполагался, презентовался и обещался: все помнят предложение брать суверенитет сколько сможете. И все помнят, что это закончилось "взятием" Грозного одним парашютно-десантным полком за два дня.
В то время возможность и необходимость рационализации России элитами рассматривалась, но реализация этой идеи приняла весьма экзотическую форму. Впрочем, как и многое другое. Я имею в виду популярные в тот период разговоры о либеральной империи. Тогда идея либеральной империи была направлена прежде всего на удержание на российской орбите государств СНГ. Обоснование этой идеи было чисто физическим.
Исходя из Закона Всемирного Тяготения, А. Чубайс и Л. Гозман пытались рассчитать максимально возможное с точки зрения либеральных понятий удаление независимых государств от России на основании соотношения масштабов экономик. Но при этом пренебрегая силой притяжения других экономик. На практике эта идея "Старшего Брата" вылилась в поглощение ряда привлекательных активов.
Что касается самой России, то на нее эта инициатива не распространялась вовсе. Возможно, в силу того, что там к тому времени уже не осталось ничего интересного для либерализма.
Стоит напомнить, что это был уже 2003 г., когда империя начала "вставание с колен", а либерализм, соответственно, уже вовсю двигался в обратном направлении. Но эта проблема на самом деле значительно шире инициатив вышеупомянутых системных либералов.
Идея либерального империализма базируется на двух основаниях — наличии либеральной метрополии и ее ответственности за развитие колоний.
Когда речь шла о России, то она никогда не представляла собой либеральную метрополию по отношению к странам СНГ, даже несмотря на некоторые, пусть даже значительные демократические декорации. Ей нечего было им передать, кроме своих интересов. А если А. Чубайс и Л. Гозман не понимали разницу между интересами и ответственностью, то это лишь в полной мере характеризует степень их либерализма.
Что касается самой России, то здесь ситуация еще хуже. В качестве метрополии всегда выступала Москва. В последнее время масштаб метрополии сузился до размеров Кремля.
Соответственно, из разговора на эту тему можно сделать несколько выводов. Масштаб проблем и последствий колониализма со стороны правовых, демократических государств в значительной степени преувеличен усилиями левых. Масштаб проблем и последствий Русского Мира пока еще даже не начал оцениваться. Но осмысление этих проблем следует начать с оценки приверженности либеральным ценностям и верховенству права тех, кто пытался и пытается до сих пор представлять себя либералами на Западе и гарантами спасения ВСЕЯ РУСИ.
И из этого несложно будет прийти к выводу, что никакая демократизация, никакая либерализация, никакая декоративная федерализация не в состоянии преодолеть иррационализм России как государства и русский нацизм как естественное состояние души большинства его подданных.
