Не делить с подонками хлеба,
Перед властью не падать ниц
И не верить ни в чистое небо,
Ни в улыбки сиятельных лиц"
А. Галич
Ждать ответной реакции властей на демарш думских карбонариев долго не пришлось. Уже в конце прошлой недели из стана "Единой России" прозвучали слова о "террористах, которым никогда нельзя уступать", а главный идеолог "суверенной демократии" Владислав Сурков даже попенял "единороссам" – дескать, в чем смысл дальнейших дискуссий, "если народ так решил"? И "не надо стесняться заслуженной победы".
Ах, эти бедные рефлексирующие представители партии власти, стесняющиеся своей украденной победы. Говорят, они пачками подают заявления о выходе из организации, а кое-кто даже предпринял попытку суицида – попробовал съесть свой партбилет. Очевидцы рассказывают, что на собрании регионального актива люди целыми группами валились в ноги к Суркову с воплями: "Отпусти, отец родной! Не можем больше сносить этот позор – жены перестали разговаривать, родные дети плюют вслед". Если я правильно услышал Владислава Юрьевича, то сказал он своей пастве следующее: "Встаньте, дети мои. Не надо стесняться победы, которую вы заслужили тем, что столько лет так истово, не щадя языка своего, лизали задницу исполнительной власти. И власть этого не забыла – она и впредь будет воровать для вас столько голосов избирателей, сколько понадобится. И если народ решил, что ему на это плевать, то стоит ли обращать внимание на такой народ? Так что утрите слезы и идите с миром…"
Главный итог последней выборной сессии (помните анекдот советских времен про партсобрание? "Если бы знал, что последнее, всю семью привел бы") заключается в том, что в общественном сознании впервые абсолютно твердо укоренилось понимание, что на самом деле никаких выборов в России больше нет. Сегодня об этом пишут чуть не все газеты. Даже вполне лояльные Кремлю. Тема "нечестных выборов" обсуждается на многих радиостанциях. Кажется, еще чуть-чуть, и она всплывет на телевидении. Другими словами – в активном и ответственном сегменте российского гражданского общества России больше не осталось людей, которые верят, что нынешняя российская власть выбирается честно. То есть – по закону. Констатация этого факта самыми разными группами населения, признание его непреложным, влечет за собой целый ряд нетривиальных выводов и последствий.
Если власть выбрана нечестно, то есть – не по закону, это означает, что такая власть – незаконна. Следовательно, сегодня практически на всех уровнях нами руководят узурпаторы. А надо ли подчиняться воли самих узурпаторов или назначенцев узурпаторов? А как быть с законами, которые штампуют нелегитимные парламенты всех уровней? Это законы или "филькины грамоты"? Нарушение такого закона может считаться преступлением? А, может, наоборот, следование закону, принятому нелегитимным парламентом, – преступление против общества и государства? Но если все властные рычаги в руках преступной группировки, неправедным, нечестным путем захватившей власть в твоей стране, то каким же образом отстаивать справедливость? По правилам, предложенным этой самой преступной группировкой? Или можно их игнорировать и действовать по своему усмотрению? Исходя из собственных представлений о добре и зле. Вроде бы ответы на поверхности. Вот только от их формулирования до осознанных действий путь немалый, и очевидно, что активная и ответственная часть российского общества только в начале этого пути. Впрочем, помимо правовой юридической составляющей этой проблемы, у нее, несомненно, есть и морально-этический аспект.
Позволю себе процитировать Виктора Шендеровича: "…протянутая ими рука должна начать встречать общественную пустоту". Вот это мне представляется крайне важным. Моя бабушка сорок лет назад говорила: "С кагэбэшниками общаться нельзя, неприлично. Уж если только деваться некуда. Если уже не по своей воли в их кабинете…". Но и в кабинетах, мы знаем, многие наши деды умели сохранить достоинство. Сегодня тема человеческого достоинства опять выходит на первый план. В обществе должно укорениться твердое понимание: сотрудничать с "ними" неприлично, работать на "них" неприлично, дискутировать с "ними" неприлично, вступать в "их" организации неприлично. Они должны остаться в "общественной пустоте", стать кастой неприкасаемых, к которым "прикасаться" основной массе людей противно, а допустимо только следователям и прокурорам.
Тут, конечно, мне возразят, что многомиллионная армия госслужащих, от врачей до учителей, волей-неволей сотрудничает с государством. Понятно же, что я говорю не об этих людях. Впрочем, и они должны помнить – нынешнее российское государство обкрадывает их много раз. Недоплачивая зарплату, воруя результаты их труда и т.д. Но и врачу, и учителю нельзя вступать в "Единую Россию" ни под каким предлогом. Потому что стыдно и неприлично. И в Общественную палату нельзя. Потому что стыдно и неприлично. И ни в какие комиссии нельзя. Потому что стыдно и неприлично.
А кто известен, кто на слуху, кто приковывает к себе общественное внимание, на таких людях лежит особая ответственность. И спрос с них, разумеется, будет особый.
На днях я с одним приятелем, человеком известным и влиятельным, обсуждал сомнительные высказывания нашего общего знакомого. "А в чем проблема? – пожал плечами мой приятель, – в сегодняшней России репутации нет". Так вот это – неправда. У нас в сегодняшней России почти ничего не осталось. Кроме репутации. И вернуть страну смогут только люди с определенной репутацией. Репутацией приличных людей.
И давайте начнем с того, что перестанем обращать на "них" внимание. Давайте строить нашу жизнь по нашим человеческим правилам, а не по их бандитским. Кампания тотального гражданского игнорирования рано или поздно обязательно перерастет в кампанию гражданского неповиновения.
Статья опубликована в "Ежедневном журнале"
