XV век в статьях Ю. Пивоварова и Ю. Афанасьева фиксирует не момент зарождения "Русской Системы", но факт ее окончательного разрыва с системой "Западной", тот исторический перекресток, пройдя который, Московия навсегда отказалась от эволюционного (цивилизационного) развития, и пошла своим, особым, путем.

Зарождение же "Русской Системы" следует искать в эпоху князя Александра Ярославовича ("невского"). Идея насильственного объединения княжеств Киевской Руси, объединения любой ценой под мудрым и справедливым правителем, становится градиентом политики сперва Александра, а после его смерти унаследывается Москвой. Под ее знаменами начинается "собирание земель русских", а под процесс формируется особая система отношений между властью и подданными, названная историками "Русской".

До союза Александра с татарами, княжества, составлявшие Киевскую Русь, ничем концептуально от своих западноевропейских vis-a-vis не отличались. Развитие шло по тем же эволюционным, демократическим, лекалам. Три силы обеспечивали меру согласия каждого княжества: гражданское общество, церковь и администрация. Объединение славянских княжеств могло пойти по двум взаимоисключающим путям: демократического договорного процесса, значит — тяжелой дипломатической работы с каждым субъектом будущей федерации или конфедерации, либо насильственно — железной рукой загонять народ в счастливое будущее[1]. Александр, как мы знаем, не стал рисковать и избрал путь, который, по его мнению, гарантировал успех.

В XV веке разрыв между двумя Системами достиг критической точки. К этому времени "Западная Система" находилась на пике развития, вызванного открытием книгопечатания и Ренессансом, и доросла даже до понимания необходимости отказа от религии, как государствообразующей, политически определяющей и культурно ориентирующей категории. Я говорю о Реформации. Здесь, в Европе, начинается процесс становления национальных государств, невиданного до тех пор роста народного образования и, как следствие его, всплеск промышленности и ремесел, расцвет культуры во всех ее проявлениях: от массового создания католических орденов, до появления массы новых профессий, одной из которых была "писатель". Другими словами, в это время происходит цементирование демократического фундамента Системы, укрепление, расширение и усложнение ее горизонтальной архитектуры.

"Русская Система" в это время тоже подошла к пику развития: здесь закончилось "собирание" северо-восточных княжеств Киевской Руси под рукой Москвы. Как я уже писала, это был тот исторический момент, когда "Русская Система" имела последний шанс остаться в семье цивилизованных, европейских государств, т.е. момент, до которого Московию, с рядом оговорок и граничных условий, еще можно было бы считать "дочерней европейской цивилизацией". Княжества, порабощенные Москвой, были близки ей по истории, культуре, языку, ментальности, родственным связям. Следовательно, даже в условиях ненависти порабощенных, но не покоренных народов, можно было бы рискнуть и попробовать создать федерацию "сверху". Результат такого гипотетического шага, в сегодняшних реалиях, более чем сомнителен, но возможность такая у Москвы была. Москва, как мы знаем, выбирает иной путь: путь неконтролируемой колонизации народов чуждой культуры и менталитета, народов, имевших вековые традиции войн и конфликтов с северо-западными соседями.

Таким образом, покорение новых народов идет в условиях рыхлого, враждебного тыла Московии. Эти условия оставляют Власти не много свободы в выборе средств. И она террором добивается послушания, пополнения колонизационных сил, исполнения необходимых мер по поддержанию жизнедеятельности распухающего государства. То есть именно в это время происходит окончательное становление вертикальной архитектуры Системы: порабощение народов, уничтожение последних институтов гражданского общества, превращение религии в часть имперского механизма, инструмент слежки, надзора и покарания. Иными словами, в "Русской Системе", начиная с XV века были полностью уничтожены остатки средневековой демократии и в Новое Время вошла она "Системой Власти" — сакральной и абсолютной.

С этого времени две соседствующие географически Системы, развиваются на совершенно противоположных, взаимно отталкивающихся базисах. "Русская Система" избрала экстенсивный путь пространственного развития, интенсивно занимается лишь совершенствованием абсолютизма Власти: появляются новые карательные органы, службы тайного надзора и доноса, совершенствуется система закабаления народа, религия окончательно превращается в часть механизма колонизации. Главная цель — подавление индивидуума, и как следствие — научная, техническая и культурная нищета Системы. Россия не может предъявить ни одного открытия или достижения ни в одной области человеческой деятельности, будь то наука, культура, искусство, философия или политика. Начиная с этого времени, мир развивается идеями, произведенными "Западной Системой". России приходится довольствоваться отбросами с западных политических, культурных, научно-технических "столов". А попытки перенести новое, рожденное Западом, на базис антагонистической "Русской Системы", напоминают усилия Мага де Магога построить паровоз (см. ниже. Приложение).

Начиная с XV века Россию невозможно, недопустимо, сравнивать ни с одним государством "Западной Системы", ни в Африке, ни в Латинской Америке, ни сегодня, ни по состоянию на XVII век, ни с диктатурами, ни с "фашистскими" режимами, ни по каким признакам.

Мыслители, руководители, да и просто образованные люди "Русской Системы" никак не возьмут в толк, что слова "демократия", "политическая партия", "либерализм", "феминизм", "эмансипация", "протестное движение", "оппозиция" и пр., имеют смысл. То есть, это не просто набор печатных знаков или артикулируемых звуков, не дань политической моде или времени, и не заклинание, произнося которое, можно вызвать желаемую реакцию — это социально-культурно-политические феномены, результат жизнедеятельности Системы, итог демократического ее развития. Они глубоко сидят корнями в демократическом грунте. Взять их механически и перенести в "Систему Русскую", 500 лет назад окончательно, как мы видели, порвавшую с остатками демократии, и с тех пор ревностно и тщательно выжигающую любые проявления свободы индивидуума, не просто наивно, в некоторых случаях — преступно.

"/.../ в Русской Системе все реализуется через Власть, даже протест против нее" — с этим выводом Ю. Пивоварова невозможно спорить. Понятия "политические партии", "оппозиция" и прочие, привнесенные в "Русскую Систему" извне, работаю здесь или, лучше — приживаются на грунте Системы, лишь в случае утверждения их Властью. Следовательно, автоматически превращаются в свою противоположность, потому что изначально, будучи "крещены" и "помазаны", "дозволены к употреблению" Властью, могут стоять к ней в "оппозиции" в пределах, положенных и обозначенных "крестным отцом".

Надо понимать, что Власть российская, изначально, как идея, возникла в контексте "собирания земель" и ни для чего иного непригодна. Любая созидательная функция ей естественно чужда. Эта Система полностью несостоятельна политически, культурно, научно-технически, социально. Лишь в плане милитаризма, пытается она диктовать Западу свои условия. Исходя из этого, все усилия оппозиции должны быть направлены на слом колониального хребта Системы. А для этого московской "оппозиционности" явно недостаточно: московская интеллигенция стоит на одной, веками неизменной точке зрения на историю страны и ее современное состояние, она, при всей искренности порывов, не в состоянии подняться до уровня порабощенных народов, максимальный уровень доступной ей "оппозиционности" идеально сформулировал Евгений Ихлов: "сочувствие к уничтожаемым горцам".

Слом колонии невозможен без участия колонизованных народов. И вот тут-то у "оппозиции" московской самый большой пробел. Я говорю о "теории цивилизаций".

Дело ведь не в научности или лженаучности ее, а в том, что если бы вдруг выяснилась ее научность, то лучше было бы, если бы она оставалась лженаучной. Потому что теория эта, при более внимательном рассмотрении, — частный случай расовой теории, покорившей своей простотой и "научностью" Германию первой половины прошлого века.

"Субэйкумена", по мысли распространителя, "/.../ политически может быть организована тремя способами:

— в виде империи,

— в виде набора независимых и полунезависимых государств и субгосударств (княжеств, номов, полисов)

— как демократическая федерация/конфедерация".

И, чтобы, не дай бог, мы не стали задумываться, автор тут же поясняет, что "/.../ последняя форма годится только для социума современного типа, т.е. либерального. В традиционалистском (архаическом, античном и феодальном и постфеодальном) социуме федерация нестабильна". То есть возможность "демократической федерации" России отметается изначально, и, заметьте! — ввиду "архаичности", "феодальности" социума. Народы оказались опять, в который уже раз! — неготовыми к независимости.

Пункт второй сформулирован с такой степенью презрения, что народы интуитивно стараются проскочить его, дабы не оказаться в "полунезависимом" "субгосударстве" ("княжестве").

Таким образом, остается простое и очевидное решение: сидите в империи и не рыпайтесь. Московская "оппозиция" так решила и не вам, с вашими "архаичными" мозгами, вмешиваться. Да вас, честно говоря, никто и не спрашивал. Путаются тут...

Но вопросы к автору с позиций расовой теории:

"Как так могло получиться, что практически все социумы мира развились до уровня, позволяющего им создавать собственные государства, причем даже тем из них, кто еще вчера был жертвой колонизации "Западной Системы", а народы России до такого уровня не доросли?"

"Это искусственное удержание социумов российских на уровне тяглового скота империи, не следствие ли целенаправленной политики Москвы?"

"Как назвать государственную политику, держащую веками сотни народов на уровне, не дающим им права на собственную государственность?"

"Не геноцидом ли?"

"Кто устанавливает уровень, "архаичности" достаточный для создания федерации?"

"Не московские ли "демократы", которые чувствуют себя "жрецами цивилизации"?"

"По каким признакам и какими методами? Форма носа, разрез глаз, знание таблицы умножения и прочие "научные" критерии френологии (была такая наука, сегодня, к счастью, лже-)?"

И самый главный вопрос, на который никак не удается услышать более или менее вразумительный ответ:

"Какое дело москвичу — "демократу" и "либералу" — до того, какое государственное устройство выберет далекая от него Якутия? С какими соседями, в какие контакты и на каких условиях, вступит?"

Эх, друзья! Бросайте-ка, наконец, юродствовать, ломаться и изображать заботу о тех, кто в вашей заботе не нуждается, кто вас не уполномочивал его судьбой перениматься, но с чьего труда и природных ресурсов вы живете, и задумайтесь лучше над тем, почему "Западная Система" развивается, а в "Русской" — вот уже 800 лет "как всегда".

Приложение.

Эксклюзивно. Для любителей аллегорий, исторических параллелей и сравнений.

Как-то уже довольно давно попалась мне на глаза какая-то повесть для юношества. Ни автора, ни названия я, разумеется, не запомнила, не помню даже, дочитала ли ее до конца... Но запала в голову иллюстрация и кусок текста к ней. Дело в повести шло о том, как некий средневековый служитель культа по имени Маг де Магог попал в XX век. Насмотревшись здесь всяких технических чудес, он вернулся к соплеменникам и решил поразить их железной дорогой. Положил две длинные доски ("рельсы"), прибил поверх них поперечные ("шпалы") и долго удивлялся, что деревянная тележка ("паровоз") отказывается самостоятельно ехать по его "рельсам".

С виду эта железная дорога, как и знаменитый электромотор Виктора Михайловича, была очень похожа на настоящую, виденную де Магогом в ХХ веке, но не работала. Здесь извечная — системная! — "русская" проблема: всё, как "у них", но — "как всегда". Именно таких де Магогов напоминают мне деятели "Русской Системы": они видят внешние признаки, но не понимают сути, концепции, смыслового наполнения феномена. Они видят, скажем, что "Западная Система" развивается и уходит в своем развитии все дальше и дальше, что народы, населяющие ее, счастливы, сыты, миролюбивы и покладисты, что, наконец, Запад, как Система, неуклонно и ненасильственно овладевает миром. В то же время "Русской Системе" приходится скукоживаться территориально и довольствоваться ментальным пониманием кучки азиатских режимов. Они — деятели, интеллектуалы, "Русской Системы", — знают, что в основе "Западной Системы" лежит демократия и подозревают, что вся сила в ней. "Так за чем остановка?!" — восклицают они и вводят легкой рукой "демократию" в России. Происходит это приблизительно так:

— Иван Иваныч, мы тут с товарищами посоветовались и решили назначить тебя демократом...

— Михал Сергеич! Да как же это?! Почему меня?.. Чем я перед вами... вы же знаете, я же всегда...

— Надо, Иваныч, надо. Без демократии сегодня никуда. Такие времена, дорогой. Но ты не волнуйся: товарищи поддержат. В обиду не дадим.

— Михал Сергеич, увольте, заставьте бога молить! Жена, дети малые... теща вчера слегла... Ну как я такую новость в дом принесу! Увольте.

— Разговорчики, Иван Иваныч, разговариваешь! Демагогия! Оппортунизмом, понимаешь, понесло. Сказано: решили! Значит — выполняй. И вот еще что: ты там у себя подумай и оппозицию подбери... Там говорят, демократии без оппозиции не бывает. Так что давай, иди работай. Завтра к десяти ноль-ноль чтоб у меня на столе и демократия и оппозиция! Не то сам знаешь, что будет.

А потом сидят уже не Михал Сергеич с Иван Иванычем, а интеллектуалы системные, "оппозиционеры" и "либералы", и ломают головы над проклятым "Почему", загибая пальцы: "У "них" демократия, и у нас "демократия", у них европейская цивилизация, и мы — "дочка европейской ойкумены", у них права человека, и у нас... Так почему у них работает, а у нас "как всегда"?!"

[1] Не странно ли, что во всех точках бифуркации системы, правителями ее — Иваном IV, Петром I, Екатериной II, Ульяновым-Лениным, Джугашвили-Сталиным и, наконец, Путиным был выбран именно этот, второй путь решения проблем? Не доказательство ли это системности России от средневековья до наших дней?

Ирина Бирна

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter