На встрече с работниками Лебединского горно-обогатительного комбината В.Путин неожиданно высказал сомнение в том, убивал ли Иван Грозный своего сына, назвав рассказ об этом событии легендой о супержестоком человеке, придуманной папским нунцием в качестве отместки за провал его попытки католизировать Русь.

И.Лапченко: ...Вопрос первый. В настоящее время много историков, не историков, заинтересованных людей коверкают нашу историю, оказывают огромное давление. Много версий. И хотелось бы узнать, будет ли государство до конца бороться за эту историю? Может быть, стоит продумать еще какие-то особые меры, средства? Можно быть уверенным, что следующие поколения будут знать истину, которая была, в плане войны, в плане Победы, в плане всего?
...
В.Путин: Возьмите известную легенду отом, что Ivan the Terrible (Иван Грозный) убил своего сына. Это еще не известно, убивал он своего сына или нет. Многие исследователи считают, что никого он не убивал вообще, а придумал это все папский нунций, который приехал к нему на переговоры, и пытался Русь православную превратить в Русь католическую.
И когда Иван Васильевич ему отказал и послал его по известному адресу, возникли всякие легенды и прочее и прочее. Из него сделали Ивана Грозного, такого супержестокого человека. Хотя если посмотреть в тот период времени на другие страны, все то же самое было везде. Время было такое, достаточно жестокое. И я сейчас не хочу говорить, что он был такой весь белый и пушистый, Иван Грозный, наверное, он был человеком жестким, наверное
.


Во-первых, Антонио Поссевино, автор сообщения об убийстве царевича Ивана Ивановича (1554-1581) своим отцом Иваном Грозным, был не папским нунцием (постоянным дипломатическим представителем папского престола в стране, с которой Святой Престол поддерживает дипломатические отношения), а папским легатом (личным представителем папы при выполнении конкретного срочного поручения).

Во-вторых, инициатором приезда в Московию папского легата был сам Иван Грозный, потерпевший тяжелые поражения в Ливонской войне и обратившийся к папе с просьбой о посредничестве в деле проведения мирных переговоров с королем Речи Посполитой Стефаном Баторием. На заседании Боярской думы 25 августа 1580 г. было решено послать "наскоро" гонца в Рим к папе и в Прагу к императору Рудольфу II. Грозный надеялся, опираясь на посредничество папы и заручившись поддержкой императора Рудольфа II, добиться более выгодных условий перемирия. Русскому послу поручено было предложить папе Григорию XIII: "...вперед с тобою с папой с римским и с братом нашим с Руделфом цесарем быти в единачестве и в докончанье и против бесерменских всех государей стояти заодно хотим". Кроме того, русский царь обещал предоставить свободный проезд итальянским купцам через Россию в Персию и Индию:
http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Possevino/framepred.htm

"Лета 7088 [1580 г. – А.И.] августа в 25 день по литовским вестям как литовский Стефан король перемирье поруша и пришел к государеву городу к Лукам, приговорил государь, царь и великий князь с сыном своим с царевичем князем Иваном Ивановичем и с бояры послати наскоро в Рим к папе и к Рудолфу цесарю от себя с грамотами в гонцех Истому Шевригина".— ПДС (Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными), т. X, с. 6: http://www.runivers.ru/lib/book7999/456372/
В своей "Истории государства российского" Н.М.Карамзин так описывает обращение Ивана Грозного к римскому папе:
"А Царь домогался мира... Иван, приведенный в новый страх движением Литовского войска, хотел снова искать мира в надежде на важного посредника, который тогда явился между им и Баторием. Гонец Московский, Шевригин, посланный в Вену и в Рим, возвратился. Слабый, беспечный Рудольф ответствовал, что он не может ничего сделать без ведома Князей Имперских; что его Вельможи, коим надлежало ехать в Москву для заключения союза или умерли или больны. Но Папа... Григорий XIII изъявил живейшее удовольствие... Ласково приняв Шевригина, одарив его золотыми цепями и бархатными ферезями, Папа велел славному богослову, Иезуиту Антонию Поссевину, ехать к Баторию и в Москву для примирения воюющих Держав...
Антоний нашел Короля в Вильне. "Государь Московский (сказал Баторий Иезуиту) хочет обмануть Св. Отца; видя грозу над собою, рад все обещать: и соединение Вер и войну с Турками; но меня не обманет. Иди и действуй: не противлюсь; знаю только, что для выгодного и честного мира надобно воевать: мы будем иметь его; даю слово". И миротворец Антоний, благословив Короля на дела достойные Героя и Христианина, поехал к Царю; а Баторий след за ним со всем войском, вновь усиленным, быстро двинулся ко Пскову...
Иван был в ужасе, не видал сил и выгод России, видел только неприятельские и ждал спасения не от мужества, не от победы, но единственно от Иезуита Папского Антония, который писал к нему из Баториева стана, что сей Герой истинно Христианский, не обольщаясь славою, готов, как и прежде, дать мир России на условиях, известных Царю, отвергая все иные, и ждет для того наших уполномоченных сановников...
18 Августа приехал к Государю в Старицу нетерпеливо ожидаемый им Иезуит Поссевин, коего от Смоленска до сего места везде честили, приветствовали с необыкновенною пышностию и ласкою. Дружины воинские, блестящие золотом, стояли в ружье пред Иезуитом; чиновники сходили с коней, низко кланялись и говорили речи. Никогда не оказывалось в России такого уважения ни Королевским, ни Императорским Послам. Чрез два дни, данные путешественнику на отдохновение, Антоний с четырьмя братьями своего Ордена был представлен Государю, удивленный великолепием двора, множеством Царедворцев, сиянием драгоценных металлов и каменьев, порядком и тишиною. Иван и старший Царевич встали при имени Григория XIII".
http://www.bibliotekar.ru/karamzin/72.htm

В-третьих, возможность возрождения Флорентийской унии хотя и исходила от папы Григория ХIII, но поначалу не отвергалась и самим Иваном Грозным. Еще в 1573 году, когда кандидатура московского царя обсуждалась в качестве кандидата на польскую корону, в обмен на нее Грозный был готов признать Флорентийскую унию. Ответ Ивана на обращение А.Поссевино Н.Карамзин описывает так:

"Царь благодарил Папу за любовь и доброжелательство; хвалил за великую мысль наступить на Турков общими силами Европы; не отвергал и соединения Церквей и мира с Швециею, в угодность Григорию, но прежде хотел мира с Баторием".
http://www.bibliotekar.ru/karamzin/72.htm

По утверждению А.Поссевино, на встрече с ним Иван Грозный высказался о готовности присоединиться к унии: "Под конец пира при наступившем молчании великий князь произнес очень важную речь о союзе и дружбе своих предков с папой римским и заявил, что папа является главным пастырем христианского мира, наместником Христа и поэтому его подданные хотели бы подчиняться его власти и вере".
http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Possevino/frametext2.htm

В-четвертых, при посредничестве именно Антонио Поссевино 17 января 1582 года был заключен чрезвычайно необходимый Ивану IV Ям-Запольский мирный договор между Московией и Речью Посполитой, завершивший проигранную Иваном Ливонскую войну.

В-пятых, вот, как на самом деле происходило то, что В.Путин называет "Иван Васильевич ему [Поссевино. – А.И.] отказал":
"Закончив дело мира, Поссевино вместе с послами направился к московскому князю. Когда прибыли к Порхову, вся масса народа вышла навстречу, приветствуя заключение мира. Отсюда долгим, восьмидневным путем отправились в Новгород... Поссевино сквозь ряды людей, специально для этого созванных из деревень, вошел в город, сопровождаемый приветствиями и залпами, и там при таком же многолюдстве был торжественно отведен в хоромы. В Новгороде он оставался два дня, а на тринадцатый день пути прибыл в Москву [14 февраля 1582 г. – А.И.]. Князь послал ему навстречу повозку, покрытую огромной шкурой белого медведя, и 300 всадников, которые с почетом сопровождали его".
http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Possevino/frametext2.htm

В-шестых, самым главным делом в миссии А.Поссевино в Московию была задача заключения военно-политического союза христианских государств против Оттоманской Порты, разделявшаяся поначалу и Иваном Грозным:

"Лишь только Поссевино была дана возможность встречи с князем, он приступил к исполнению самого важного, того, что было начато и отложено до его возвращения, а именно: стал добиваться, чтобы к папе был отправлен посол, с тем чтобы заключить союз христианских государей (против турок) и чтобы в Москве разрешили принять католических купцов и священников. Князь выполнил часть этого, дал письма к папе, императору, польскому королю, венецианцам, эрцгерцогам Карлу и Эрнесту, и при этом подтвердил величайшее усердие и заботливость, проявленные нашим Обществом в этом деле".
http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Possevino/frametext2.htm

В-седьмых, заслуги А.Поссевино перед московским царем были настолько очевидны, а уважение к нему было настолько велико, что ему была предоставлена возможность трижды (21 февраля, 23 февраля и 4 марта 1582 г.) провести публичные дебаты о вере с участием самого Ивана Грозного:

"Он трижды беседовал с самим князем о религии в присутствии самых знатных людей государства и представил князю сочинение, в котором собрал все, чем латинская церковь отличается от русской схизмы. Князь еще при нашем прибытии подозревал, что дело не обойдется без диспутов о религии, поэтому приказал митрополиту и другим 7 епископам, к которым присоединился по его же приказу некий врач, анабаптист, приготовиться к отпору. Этот последний, может быть, под влиянием воспоминаний о забытой религии, тайно сообщил нам, чтобы мы не подумали о нем дурно, если он из-за страха во время диспута скажет что-нибудь против католической религии. Кроме того, еретики английские купцы (им разрешают жить в Московии, но на таких условиях, что все они в числе 12 содержатся как заложники), может быть, испугавшись, как бы в чем-нибудь не уронить авторитета своей королевы, которую нечестиво и беззаконно они изображают главной церкви, или чтобы угодить князю, передали ему книгу, в которой папу именуют антихристом. Хотя они приложили много усилий, однако не смогли ответить на возражения, обращенные к ним, и все это дело обошли молчанием. Думаю, у московитов появилось беспокойство и сомнение, является ли их вера истинной, и многие из них уже движимы усердием [узнать истину], и лишь только откроется доступ католическим священникам, его можно будет поддержать и увеличить".
http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Possevino/frametext2.htm

И.Карамзин так описывает дебаты с участием Ивана:
"На третий день снова позвали Иезуита во дворец. Царь, указав ему место против себя, сказал громко, так, чтобы все Бояре могли слышать: "Антоний! прошу тебя забыть сказанное мною, к твоему неудовольствию, о Папах. Мы несогласны в некоторых правилах Веры; но я хочу жить в дружбе со всеми Христианскими Государями, и пошлю с тобою одного из моих сановников в Рим; а за твою оказанную нам услугу изъявлю тебе признательность"".
http://www.bibliotekar.ru/karamzin/72.htm

В-восьмых, после выполнения дипломатических поручений и перед тем, как покинуть Москву, А.Поссевино взял на себя инициативу по освобождению многих европейцев, оказавшихся в плену в Московии:

"Уладив московские дела, он начал готовиться к отъезду и в это время узнал, что 14 итальянцев и испанцев, находившихся в плену у турок в крепости Азов и бежавших из плена по реке Дону, добрались до Вологды, города Московии, отстоящего от Москвы на расстоянии 500 миль. Приложив величайшие усилия, он настоял на том, чтобы московский князь передал их как бы в дар папе и католическому королю. Кроме того, он добился, что князь отпустил тридцать литовских купцов, а также предоставил Поссевино из числа пленных двух человек для его свиты, так как такое число спутников умерло у него по дороге. Конечно, он вел переговоры и о пленных, так как они находились в мрачных темницах, в оковах, страдая от нечистот и голода. Поссевино говорил с князем, чтобы 180 польских и литовских пленников, среди которых были и знатные ливонцы, были вырваны из этого позорного состояния, распределены по домам [здешних] жителей и содержались в более гуманных условиях. Добрую часть из них князь послал к дому Поссевино, чтобы этим благодеянием сделать приятное папе и самому Поссевино. Поистине, эти столь знатные люди представляли собой жалкое зрелище в своих одеждах, обезображенных грязью, исхудавшие от голода, с отросшими бородами и волосами, закрывавшими лицо... Сами греки, армяне и даже один знатный турок Ахмат, которого греки называли "челеби" [господин], заявили, что чувствуют себя в большом долгу перед папой, так как благодаря его авторитету положен конец войне и отныне им доступно возвращение на родину. Ведь в течение этих двух лет, пока пылал огонь войны между московитами и поляками, для них не было никакой возможности вернуться, и они содержались в Москве почти как пленники".
http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Possevino/frametext2.htm

В-девятых, то, что В.Путин называет "Иван Васильевич... послал его [Поссевино. – А.И.] по известному адресу", происходило совсем иначе.

Н.Карамзин: "Впрочем до самого отъезда своего он видел знаки Ивановой к нему милости: его встречали, провожали во дворце знатные сановники, водили обыкновенно сквозь блестящие ряды многолюдной Царской дружины: честь, какой, может быть, никогда и нигде не оказывали Иезуиту!
...
Наконец, в день отпуска, Иван торжественно благодарил Поссевина за деятельное участие в мире; уверил его в своем личном уважении; встав с места, велел кланяться Григорию и Королю Стефану; дал ему руку – и прислал несколько драгоценных черных соболей для Папы и для Антония. Иезуит не хотел было взять своего дара, славя бедность учеников Христовых; однако ж взял и выехал из Москвы (15 Марта) вместе с нашим гонцом Яковом Молвяниновым, с коим Царь написал к Папе ответ на грамоту его, уверяя, что мы готовы участвовать в союзе Христианских Держав против Оттоманов, но ни слова не говоря о соединении Церквей".
http://www.bibliotekar.ru/karamzin/72.htm

А.Поссевино: "Закончив эти дела, Поссевино 14 марта выехал из Москвы, причем на расстоянии 4 миль его с почётом сопровождали 300 знатных людей. В течение четырех дней, не прерывая пути и не останавливаясь ни днем, ни ночью, он проделал 400 миль и прибыл в Смоленск. В этом городе, ожидая, пока его догонит московский посол, которого снаряжали к папе, он провел 6 дней. Из Смоленска в сопровождении 150 конных и пеших людей, предназначенных для охраны, прибыли в Оршу, а затем в Витебск".
http://www.vostlit.info/Texts/rus5/Possevino/frametext2.htm

Наконец, в-десятых, в отличие от путинской "легенды" убийство Грозным своего сына в изложении А.Поссевино выглядело так:

"СЫНОВЬЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МОСКОВСКОГО
Великий князь московский Иван Васильевич от своей первой жены Анастасии имел двух сыновей — Ивана и Федора. В первый мой приезд оба они были живы. Ко второму приезду первенец Иван, достигший 20 лет, уже способный управлять государством и любимый московитами, скончался. Говорят, у князя рождались сыновья и от других жен, но впоследствии умирали.
Сведения о смерти Ивана имеют большую ценность. Это обстоятельство достойно упоминания потому, что оно оказало большое влияние на смягчение нрава князя, так что во время наших бесед он многое выслушивал снисходительнее, чем, может быть, сделал бы раньше.
По достоверным сведениям, сын Иван был убит великим князем московским в крепости Александровская слобода. Те, кто разузнавал правду (а при нем в это время находился один из оставленных мною переводчиков), передают как наиболее достоверную причину смерти следующее:
Все знатные и богатые женщины по здешнему обычаю должны быть одеты в три платья, плотные или легкие в зависимости от времени года. Если же надевают одно, о них идет дурная слава. Третья жена сына Ивана как-то лежала на скамье, одетая в нижнее платье, так как была беременна и не думала, что к ней кто-нибудь войдет. Неожиданно ее посетил великий князь московский. Она тотчас поднялась ему навстречу, но его уже невозможно было успокоить. Князь ударил ее по лицу, а затем так избил своим посохом, бывшим при нем, что на следующую ночь она выкинула мальчика. В это время к отцу вбежал сын Иван и стал просить не избивать его супруги, но этим только обратил на себя гнев и удары отца. Он был очень тяжело ранен в голову, почти в висок, этим же самым посохом. Перед этим в гневе на отца сын горячо укорял его в следующих словах: "Ты мою первую жену без всякой причины заточил в монастырь, то же самое сделал со второй женой и вот теперь избиваешь третью, чтобы погубить сына, которого она носит во чреве".
Ранив сына, отец тотчас предался глубокой скорби и немедленно вызвал из Москвы лекарей и Андрея Щелкалова с Никитой Романовичем, чтобы всё иметь под рукой. На пятый день сын умер и был перенесен в Москву при всеобщей скорби.
Отец следовал за телом и (при приближении к городу) даже шел пешком, в то время как знатные люди, все в трауре, прикасаясь к носилкам концами пальцев, как бы несли [их]... 
Что касается прочего, то князь, созвав думу, сказал: по его грехам случилось, что Иван умер, были некоторые другие обстоятельства, которые давали повод сомневаться, будет ли власть прочной, если она перейдет к младшему сыну Федору. Князь потребовал от бояр, чтобы те подумали, кто из наиболее знатных людей царства мог бы занять место государя. Они ответили ему, что не хотят никого другого, кроме того, кто остался в живых — Федора, потому что им нужен тот, кто является сыном государя. Они убеждали его снять с души скорбь, и, хотя он объявил, что примет монашеский чин, пусть он оставит это намерение, хотя бы на время, пока дела в Московии не станут более прочными. Бояре держались того мнения, что о подыскании другого [наследника] он говорит для того, чтобы узнать настроения, и, если бы он заметил, что кто-нибудь обратил внимание на другого, то и он, и тот, который пришелся ему по душе, расстались бы с жизнью.
Каждую ночь князь под влиянием скорби (или угрызений совести) поднимался с постели и, хватаясь руками за стены спальни, издавал тяжкие стоны. Спальники с трудом могли уложить его на постель, разостланную на полу (таким образом он затем успокаивался, воспрянув духом и снова овладев собой). Однако некоторые не переставали обдумывать разные варианты, кто же, наконец, мог бы быть наследником, если бы что-нибудь случилось с Федором, так как не было из этого рода другого [наследника] и 30 лет оставалось свободным место конюшего, которому эта власть могла быть передана (как наместнику).
После смерти Ивана князь, отдаваясь слезам, одетый в полный траур, приказал тем послам, которые отправлялись вместе со мной к вашему святейшеству, не выдавать другой одежды, кроме черной, хотя и шелковой. Во всем его царстве (и особенно при дворе) тот же вид, заупокойная служба, корона снята, и, если кто-нибудь блистал другой одеждой, едва ли она была великолепной.
Во все монастыри он разослал много денег на спасение души сына".
http://www.krotov.info/acts/16/possevino/041.html

Н.Карамзин не мог не предложить "патриотической версии" убийства Грозным царевича Ивана, хотя карамзинский патриотический ревизионизм бледнеет перед путинским:

"Во время переговоров о мире страдая за Россию, читая горесть и на лицах Бояр – слыша, может быть, и всеобщий ропот – Царевич исполнился ревности благородной, пришел к отцу и требовал, чтобы он послал его с войском изгнать неприятеля, освободить Псков, восстановить честь России. Иван в волнении гнева закричал: "Мятежник! ты вместе с Боярами хочешь свергнуть меня с престола!" и поднял руку. Борис Годунов хотел удержать ее: Царь дал ему несколько ран острым жезлом своим и сильно ударил им Царевича в голову. Сей несчастный упал, обливаясь кровию. Тут исчезла ярость Иванова. Побледнев от ужаса, в трепете, в исступлении он воскликнул: "Я убил сына!" и кинулся обнимать, целовать его; удерживал кровь, текущую из глубокой язвы; плакал, рыдал, звал лекарей; молил Бога о милосердии, сына о прощении. Но Суд Небесный совершился!.. Царевич, лобызая руки отца, нежно изъявлял ему любовь и сострадание; убеждал его не предаваться отчаянию; сказал, что умирает верным сыном и подданным... жил четыре дни и скончался 19 Ноября в ужасной Слободе Александровской... Там, где столько лет лилася кровь невинных, Иван, обагренный сыновнею, в оцепенении сидел неподвижно у трупа без пищи и сна несколько дней... 22 Ноября Вельможи, Бояре, Князья, все в одежде черной, понесли тело в Москву. Царь шел за гробом до самой церкви Св. Михаила Архангела, где указал ему место между памятниками своих предков. Погребение было великолепно и умилительно. Все оплакивали судьбу державного юноши, который мог бы жить для счастия и добродетели, если бы рука отцевская, назло природе, безвременно не ввергнула его и в разврат и в могилу! Человечество торжествовало: оплакивали и самого Ивана!.. Обнаженный всех знаков Царского сана, в ризе печальной, в виде простого, отчаянного грешника, он бился о гроб и землю с воплем пронзительным.
Так правосудие Всевышнего Мстителя и в сем мире карает иногда исполинов бесчеловечия, более для примера, нежели для их исправления, ибо есть, кажется, предел во зле, за коим уже нет истинного раскаяния; нет свободного, решительного возврата к добру: есть только мука, начало адской, без надежды и перемены сердца. Иван стоял уже далеко за сим роковым пределом: исправление такого мучителя могло бы соблазнить людей слабых... Несколько времени он тосковал ужасно; не знал мирного сна: ночью, как бы устрашаемый привидениями, вскакивал, падал с ложа, валялся среди комнаты, стенал, вопил; утихал только от изнурения сил; забывался в минутной дремоте, на полу, где клали для него тюфяк и изголовье; ждал и боялся утреннего света, боясь видеть людей и явить им на лице своем муку сыноубийцы".
http://www.bibliotekar.ru/karamzin/72.htm

В целом трудно не разделить обеспокоенности участников беседы на Лебединском ГОКе попытками коверкания и извращений отечественной истории: "В настоящее время много историков, не историков, заинтересованных людей коверкают нашу историю, оказывают огромное давление" (И.Лапченко).

П.С.
В.Путин, наконец-таки, согласился с истинной историей от В.Потомского в том, что Иван Грозный не убивал своего сына. Как известно, согласно настоящим архивным данным, сын Грозного умер от того, что папа не отдал его лекарям, когда они ехали из Москвы в Петербург:

Андрей Илларионов

Livejournal

! Орфография и стилистика автора сохранены