NA: Юрий, несколько месяцев назад в интервью Sotnik-TV Вы выразили глубокий скепсис относительно Трампа, предположив, что он заключил с Путиным сделку, по которой обязуется корректировать внешнюю политику в соответствии с данными ему обещаниями. Подтвердите ли Вы свое мнение сейчас, когда миновало семь недель со дня инаугурации нового президента?

Ю.Ф.: Я не поменял своего мнения и считаю, что все те опасения, которые я высказывал еще до победы Трампа, сейчас на наших глазах реализуются. Глава Белого дома достаточно упрямо пытается выполнить все данные Кремлю обещания в отношении Восточной Европы, НАТО и Ближнего Востока. Другое дело, что мы говорим о процессах, растянутых во времени. Президентскими указами и Твиттером здесь действовать невозможно. Нужны реальные действия, в которые будут вовлечены различные американские институты, в том числе армия и Госдеп. Сопротивление намерениям Трампа внутри США очень серьезное, и сопротивление это лишь нарастает. Не очевидно, что все изначальные обещания Трамп сможет выполнить. На декларативном уровне, однако, он своих планов не изменил и ни от чего не отказался.

Конечно, трагикомедия, которая разыгралась на наших глазах – сначала с назначением, а затем со снятием Флинна – было неожиданным для меня (и всех нас) подарком, потому что изначально в Америке нашлись три человека, которых можно было назвать людьми Путина – Майкл Флинн, Рекс Тиллерсон и сам Трамп. Впрочем, следует отметить, что агентура Кремля в высших эшелонах американской политической элиты куда разветвленнее, чем можно было предполагать. Разгорающийся сейчас скандал с нынешним генеральным прокурором Джеффом Сешнсом указывает уже на настоящий заговор и, конечно, тянет на обвинение в госизмене. Вы не убедите меня в том, что во время предвыборной кампании Трампа у будущего генпрокурора США была необходимость встречаться с российским послом в Вашингтоне (пока что речь идет о двух встречах) по вопросам, не связанным с борьбой Трампа против Клинтон. Сешнс, безусловно, обсуждал именно избирательную тактику этой борьбы. Позже, во время сенатских слушаний при своем назначении на должность, он скрыл эту информацию от сенаторов и американского народа; сейчас он нагло лжет журналистам по вопросу о том, что именно обсуждалось во время встреч с Сергеем Кисляком. Так что не исключено, что Флинн, Тиллерсон и Сешнс – это лишь верхушка кремлевского айсберга в Вашингтоне.

Тем не менее, в США не очень много политиков, искренне готовых защищать интересы России против интересов Соединенных Штатов. Америка очень консервативная страна. Даже левый сектор американских политиков по сравнению с европейским центром выглядит умеренным, не говоря уже о республиканцах. Расклад "пятьдесят на пятьдесят" наблюдается постоянно: редко когда на американских выборах одно крыло значительно перевешивает другое. Это видно и по последним выборам, где чуть больше 46 % голосов получил Трамп и чуть больше 48 % – Клинтон, хотя она и проиграла президентство Трампу из-за специфики американской избирательной системы – системы выборщиков. Иными словами, в США есть определенное равновесие между республиканским и демократическим флангами, и ни в одном из них большинство не доверяет России.

Для американцев Россия это страна, где до 1991 года царила коммунистическая диктатура, которая после короткого демократического периода 1991-1999 годов вновь встала на путь внешней агрессии: начиная с 2008 года, Россия планомерно отхватывает территории. И американцы, конечно же, видят, что за всей риторикой российской пропаганды стоит банальный захват земель соседей. Пока что это Абхазия, Южная Осетия, Крым и юго-восток Украины. Вот почему США в целом не могут начать дружить с Кремлем. На этом фоне Флинн, Тиллерсон и Сешнс стали большой находкой для Путина.

Я убежден – хотя, естественно у меня нет пока тому доказательств и, может быть, они и не появятся никогда, – что все эти кандидатуры были подсказаны Трампу Путиным, и что назначение этих людей входило в пакет условий тайного предвыборного соглашения между Кремлем и командой Трампа. Все три назначения были критическими. Госсекретарь США имеет право разговаривать с министром иностранных дел России Лавровым, российским послом в Америке, представителем России в ООН и даже непосредственно с президентом – и все эти контакты не будут выглядеть подозрительными. Так что Тиллерсон – это, прежде всего, связной между Путиным и Трампом. Что касается советника по национальной безопасности, то чиновник такого уровня присутствует при президенте при обсуждении всех вопросов, касающихся безопасности государства в широком смысле этого слова: он вправе говорить со всеми российскими дипломатами, работающими в Штатах и России. Все эти разговоры по определению тайные. Отчитываться перед общественностью и журналистами советник не должен и не вправе. Так что в лице Флинна Путин имел еще одного связного для общения с Трампом. Мы видели, как эту функцию связного – главную свою функцию – стал выполнять Флинн еще до официального вступления избранного президента в должность 20 января 2017 года.

Без Флинна Путину будет гораздо сложнее поддерживать постоянную связь с Трампом, а вылезшая на поверхность тема контактов людей Трампа с Россией, открыто обсуждаемая сегодня американскими СМИ и расследуемая американскими спецслужбами, будет висеть дамокловым мечом над президентом. Кстати, над Тиллерсоном тоже. Теперь он десять раз подумает, перед тем как обсуждать с Путиным и Лавровым признание Крыма и снятие санкций.

NA: Почему кандидатура Тиллерсона, который был связан с Россией теснейшими узами, все-таки была утверждена Конгрессом?

Ю.Ф.: К сожалению, республиканская партия считает своей основной задачей подавление демократов в Сенате и Конгрессе. До тех пор, пока республиканцы видят в Трампе ледокол для реализации своих планов и ослабления своих политических оппонентов, они будут в целом его поддерживать. Напомню, что сам Трамп никогда республиканцем не был, хотя, возможно, некоторые его убеждения совпадают с республиканской программой. Использовать республиканскую платформу он начал только после того, как разгромил всех своих истинно республиканских конкурентов, среди которых были сенаторы Рубио и Круз, критически настроенные в отношении Москвы.

Но победителей не судят, и республиканцы намерены эксплуатировать Трампа для того, чтобы свести счеты с демократами, в том числе на выборах в парламент, которые проходят каждые два года, когда переизбирается часть Сената и Конгресса. Перевес в обеих палатах составляет буквально несколько голосов, и именно за них каждые два года идет ожесточенная борьба. К сожалению, это объясняет, почему Рубио, от мнения которого во многом зависело утверждение Тиллерсона, проголосовал за него, а не против: он решил остаться лояльным общепартийным интересам и, видимо, посчитал, что имеет смысл уступить Трампу, дабы демократы не могли потом утверждать, что одержали победу в вопросе о назначении госсекретаря. Дело в том, что голос Рубио оказался решающим: при голосовании в сенатской комиссии 11 (республиканцев) "за", а 10 (демократов) "против". Проголосуй Рубио против – решение комитета получилось бы отрицательным, и тогда уже весь контролируемый республиканцами Сенат с большой вероятностью не одобрил бы кандидатуру Тиллерсона.

NA: Из Ваших слов следует, что жесткая антипутинская риторика Тиллерсона, прозвучавшая в ходе его выступлений перед конгрессменами, имеет не столь важное значение с учетом прежних теплых отношений с Путиным, как те его возможные пророссийские действия, которые ему удастся совершить на своем посту.

Ю.Ф.: К сожалению, приходится предполагать, что Тиллерсон, как и Сешнс, вводили Сенат в заблуждение с тем, чтобы пройти голосование. Тиллерсон прекрасно понимал, что от него хотят услышать в Сенате. Но у нас есть одна лакмусовая бумажка, по которой можно судить политиков: их отношение к захвату Крыма Россией. В остальном политики могут морочить нам голову, например, настаивая на соблюдении никого и ни к чему не обязывающих Минских соглашений. В свое время они намеренно составлялись российской стороной путано и двусмысленно как раз для того, чтобы никогда и никто не мог разобраться в том, кто эти соглашения нарушает, а кто – соблюдает. При этом в Минских соглашениях Россия отсутствует как сторона, соглашения подписавшая. В Минских соглашениях вообще не упомянут Крым. Так что Минские соглашения – это ловушка для дураков. А вот вопрос об аннексии Крыма абсолютно черно-белый: Россия захватила его, объявила эту территорию своей и теперь отказывается возвращать Украине. Собственно, из-за этого против России были введены санкции. Поэтому очевидно, что до возвращения Крыма Украине не может быть закрыт вопрос о российской оккупации и не могут быть сняты с России санкции.

Задача Трампа и Тиллерсона – выполнить данное Путину обещание, признать аннексию Крыма и снять санкции. Есть еще одно обещание, которое, скорее всего, не было обозначено явно – роспуск НАТО. В конце концов, его не обязательно распускать формально. Достаточно лишь аннулировать 5-ю статью о взаимопомощи в случае агрессии или ввести новое толкование того, что считается агрессией и в каких случаях можно применять 5-ю статью устава НАТО, а в каких можно не применять. Тот же Будапештский меморандум, гарантировавший территориальную целостность Украины, можно было трактовать как договор, предусматривавший военную помощь Украине в случае агрессии, а не как никого ни к чему не обязывающий манифест.

NA: Разве риторика Белого дома и Госдепа не остается в рамках политического русла Обамы?

Ю.Ф.: Риторика остается обамовской у всех, кроме Трампа. Можно даже считать, что риторика стала в целом жестче обамовской, потому что сейчас говорят жестко и демократы, и некоторые республиканцы, настроенные резко антипутински. Проблема только одна: в области внешней политики большие полномочия сосредоточены именно в руках американского президента. Само по себе это и не хорошо, и не плохо. Но во внешней политике многое зависит лично от президента. Например, именно Буш младший настоял на начале второй войны против Саддама Хусейна. Так что важно не то, что говорят Маккейн, Рубио и вице-президент Пенс. Важно то, что говорит и приказывает президент. Короче, все зависит от Трампа, а он со дня своей победы ни в чем – даже на уровне словесных заявлений – не изменил своим предвыборным заявлениям.

Более того, на Мюнхенской конференции даже вице-президент Пенс ничего не сказал про Крым. Выступавший там же Маккейн в целом тоже ограничился абстрактными заявлениями. В своей речи о величии непобедимого Запада он не упомянул ни Трампа, ни Путина, ни Россию. Это отнюдь не случайно: и Пенс, и Маккейн прекрасно понимают, что президент планирует проводить в отношении Кремля совсем другую политику, и я не уверен, что у Маккейна хватит сил переломить общее – пока что господствующее – про-Трамповское настроение в Сенате.

NA: Вы убеждены, что Сенат откажется от серьезного давления на Трампа?

Ю.Ф.: Пока республиканцы не решат всех своих исторических задач, связанных с их вечным противостоянием демократам, Трамп им нужен как символ партийного величия. Поскольку эта битва будет долгой, а исход ее еще долго будет оставаться неочевидным, может оказаться, что такие "мелочи", как аннексия Крыма, не станут причиной разрыва республиканцев с Трампом. А важным республиканцы сейчас считают преодоление проблем, накопившихся за 8 лет президентства Обамы.

NA: Как Вы относитесь к разговорам об импичменте и новом "Уотергейте"?

Ю.Ф.: Импичмент в Соединенных Штатах может быть объявлен только в случае совершения президентом преступления, хотя и понимаемого в широком смысле этого слова. Например, Флинн ушел в отставку из-за того, что обманул американское общественное мнение и конкретно вице-президента по пункту, касающемуся обсуждения санкций с российским послом. При этом мы даже не знаем, что именно обсуждалось. Но на вопрос Пенса о том, говорил ли Флинн о санкциях с Кисляком, тот ответил: "Нет". Тем самым Флинн ввел в заблуждение второе лицо государства. Вот за это – и только за это – его заставили уйти в отставку.

К чему я это говорю? Дело в том, что на последней большой пресс-конференции Трампа самые разные журналисты на разные лады задавали ему один и тот же на первый взгляд довольно простой вопрос: знает ли он о каких-либо контактах членов его команды с представителями российского государства, произошедших до 20 января 2017 года. На это президент всякий раз отвечал отрицательно: он не знает о таких контактах и считает, что их не было.

Так вот, эти контакты были. Сейчас американские спецслужбы и журналисты занимаются изучением вопроса о том, кто из людей Трампа контактировал с представителями российского государства. Эта тема не умрет, и очень скоро, как я полагаю, в прессе появится еще более очевидная информация о том, что эти контакты действительно происходили. 20 марта начнутся публичные слушания по этому вопросу, и тогда Трампу будет задан вопрос: на прежней пресс-конференции Вы заявляли, что не знали о контактах с Кремлем людей из Вашей администрации; теперь у нас есть доказательства того, что эти контакты были. В лучшем случае всех этих контактировавших с Кремлем людей должна постигнуть участь Флинна. Впрочем, его отставка скорее всего только начало.

NA: Считаете ли Вы, что у истэблишмента имеются рычаги влияния, которые ограничат Трампа по крайней мере в его действиях, если уж на риторику его никто не может повлиять?

Ю.Ф.: Пока республиканское большинство будет поддерживать его и отказываться вступать с ним конфликт, Трампу можно ни о чем не беспокоиться. Если вдруг по каким-то причинам республиканское большинство поймет, что больше не заинтересовано в Трампе, то ему вспомнят все прегрешения, а список их очень серьезен. Тогда он утратит доверие в обеих палатах, и его позиции значительно ослабнут.

В то же время надо понимать, что Трамп – президент очень неординарный, как бы кто к нему не относился. Во-первых, он пришел во власть не из мира политики. Это означает, что он свободен от обязательств перед партиями, и все его задачи ограничены президентским сроком в 4-8 лет, по истечении которых он покинет пост без всяких последствий для республиканцев и демократов. Для Трампа это одноразовая акция, в то время как для любого другого президента успешное правление – это еще и трамплин для следующего прыжка однопартийцев.

Трамп уже зарекомендовал себя как президент, не заботящийся о последствиях. Не случайно главный инструмент его политики и общения со всей страной – это Твиттер, позволяющий сформулировать мысли на уровне нескольких слов. Это тот предел, который комфортен самому Трампу: он мыслит именно такими простыми короткими фразами. Длинные тексты он осмыслить не в состоянии. Он постоянно лжет или же выдает желаемое за действительное. Так как американцы сталкиваются с такой манерой правления впервые, они в абсолютном замешательстве и не понимают, что делать и как на всё это реагировать.

NA: Как Вы относитесь к возможности для Конгресса добиться принятия законов о санкциях против России?

Ю.Ф.: Прежде всего, я не считаю, что объявленные ранее санкции являются серьезным и адекватным ответом на агрессию России против Украины. Наоборот, они изначально были абсолютно недостаточными. Сейчас сложилась ситуация, когда и России, и американским политикам выгодно делать вид, что санкции – это нечто чрезвычайно серьезное, а их отмена или оставление в силе имеют принципиальное значение. Но снятие старых санкций, конечно же, стало бы зеленым светом Путину для новых захватов.

Если же говорить о введении новых дополнительных санкций в ответ на попытки Кремля повлиять на американские выборы – вполне успешные попытки, надо признать, – то за это преступление Москва вообще не была наказана, потому что высылка 35 дипломатов – это не серьезный ответ, а просто шутка. При этом, к сожалению, юридически в суде трудно доказать, что вмешательство России как государства действительно имело место – то есть что оно было именно российское государственное, а не какое-то другое. У всех, кто пожелает этому не поверить, будет возможность остаться при своих убеждениях, согласно которым это может быть и не Россия, а, как сказал в свое время Трамп, Китай или 200-килограммовый мужчина, сидящий в подвале своего дома. Так что одно дело – понимать, что за вмешательством в президентские выборы в США стояла Россия, другое – иметь формальные тому доказательства.

Поскольку президент Трамп благодаря этому вмешательству победил, он будет последним человеком, заинтересованным в объективном расследовании. По этой же причине в таком расследовании не будет заинтересован Сенат, где большинство мест сейчас принадлежит республиканцам. Им тоже не очень хочется признаваться в том, что без российского вмешательства могли победить демократы. Иными словами, ситуация не однозначная. Многие в республиканском истеблишменте не заинтересованы в том, чтобы были расставлены все точки над "i". А давления одних лишь демократов и СМИ в данном случае не достаточно.

NA: Каковы пределы влияния нынешних антипутински настроенных фигур – советника по нацбезопасности Рэймонда Макмастера и главы Пентагона Джеймса Мэттиса?

Ю.Ф.: Безусловно, то, что вместо путинского человека, каковым являлся Флинн, на должность советника национальной безопасности назначен нормальный здравомыслящий профессионал, момент важный. Тем не менее, Трамп не случайно назначает на все эти должности генералов. Он знает, что военным людям проще приказывать. Если Вы прослушаете речь нашего нового министра обороны Джеймса Мэттиса о НАТО, то поймете, что она была двусмысленной. Мэттис сказал, что Америка пересмотрит свои обязательства в отношении НАТО, если все члены этой организации не будут исполнять свои финансовые обязательства в размере 2% ВВП.

Подход этот очень опасный. Под предлогом того, что та или иная страна не платит в бюджет НАТО согласованные 2% ВВП, можно ведь и в помощи на случай агрессии отказать? Да и считать эти два процента можно по-разному. Так что под предлогом выполнения всеми участниками блока финансовых обязательств Трамп на самом деле ищет повод для роспуска НАТО как "устаревшей структуры", ничего не предлагая взамен. Ни к чему, кроме войны в Европе, точнее, кроме российской агрессии в Европе, привести такой подход не может.

Юрий Фельштинский

newsader.com

! Орфография и стилистика автора сохранены